НП
, 63 года19 октября 2010 08:20
…и мать их Агафья
1
Флаер пожарной службы набрал высоту и сделал последний круг над пепелищем. Можно сказать, не напрасно сгоняли на вызов. Возгорание в тайге было зафиксировано со спутника, но к прилёту команды огонь потушили местные. Здесь, оказывается, кто-то обитал, хотя по всем данным людей в этих непролазных чащах не числилось. Но капитан Капылофф нисколько не жалел времени, потраченного на вызов: и «полётные» положены, и новую информацию раздобыл, а ещё впервые увидел жилой деревянный дом. Вроде не мудрено найти его посреди леса – из чего строить, если не из подручного материала, - но на Земле уже лет 50 пользовались только «живым бетоном», который позволял за считанные часы возвести удобный и надёжный модуль, способный, к тому же, самовосстанавливаться. Капитан искренне не понимал, зачем отказываться от преимуществ прогресса, если дерево способно вот так вспыхнуть и сгореть в одночасье. Правда, пострадал только сарай, а избу отстоял хозяин, сумрачный высокий мужик. Капылофф подивился, откуда, из каких глубин памяти выскочило это забытое слово – «мужик», ведь оно уже много лет как выпало из обихода, а натуралов неопределённого возраста обычно называли мэн. Но к этому неухоженному типу, бородатому, со шрамом через щёку, с широкой сухой спиной, не шло ничего другого. Чистовец, что с него взять.
В конце двадцать первого учёные по локоть залезли в человеческий геном и копались там с наслаждением. Казалось, будто перед ними электрическая схема со множеством проводков и массой неизвестных возможностей. Переключи красненький, и вспыхнут лампочки, перережь зелёный, и всё к чертям взорвётся. Как? почему? – неведомо. Но интересно до жути.
Анджей Зигманчик был не первым, кто обнаружил синенький проводок, ответственный за «устойчивость системы» - иммунитет. Но предыдущие попытки с ним поработать приводили к стремительному дисбалансу всех функций, и подопытный организм так или иначе уничтожал себя сам. И только этому парню удалось скомпенсировать отрицательные эффекты и перенастроить машинку так, чтобы она служила в разы дольше и не глючила. Ну, почти.
Никто толком не понял, как это было сделано, однако метод разработали, применили, и очень скоро человечество получило возможность избавиться от всех мыслимых болячек. И кто же от такого откажется? В кратчайшие сроки необходимым изменениям подверглось почти всё население Земли, кроме исчезающе малого числа упрямцев, которым какая-нибудь экзотическая вера не позволяла пользоваться благами цивилизации. И за следующий век они действительно почти исчезли, а в мире воцарилось здоровье, долголетие и средний возраст.
Ну да, люди старели очень медленно. Так медленно, что снижение рождаемости поначалу никого не напугало. На свете и без того полно народу, а перенаселённость давно была отчаянной проблемой. И потому тот факт, что теперь далеко не каждая женщина способна родить далеко не от каждого мужчины, никого особенно не шокировал. Поначалу.
Но постепенно в обществе возникло беспокойство - «а вдруг мы вымрем?!». Уже поговаривали, что Зигманчика следует вычеркнуть из Списка Благодетелей Человечества и занести в Список Врагов, будто он змей-искуситель, который обманом завлёк людей в западню. Это, конечно, несправедливо, лучше бы сами заранее подумали, ведь примитивная логика подсказывала, что если прежде процесс эволюции был нацелен на выживание вида и не слишком заботился об отдельных индивидуумах, то с перестановкой приоритетов ситуация обязана измениться.
Вторым после тревоги преобладающим чувством сделалась скука. Для множества людей дети были развлечением, объектом гордости, радостью, связующим звеном в браке, вкладом в будущее, реализацией собственных несбывшихся амбиций, - да мало ли чем взрослые нагружают малышей, помимо обыкновенной нехитрой любви. И теперь это бремя стало некому нести.
Правительства, конечно, не допускали окончательного уныния – кому охота командовать депрессивными народами. Поэтому СМИ усердно подбрасывало новые игрушки и новые фетиши – например, зрелую сексуальность и безопасность. Культ молодости давно изгнали со страниц глянца как огорчительный (точно так же, как полтора столетия назад объявили бойкот хрупким красавицам в пользу ординарных толстушек). Теперь в чести очаровательные морщинки, умудрённый взгляд, мягкое тело и неторопливые движения, а гладкую упругость и порывистость оставили мячикам.
Что касается безопасности, то, несмотря на удлинившуюся жизнь, страх смерти буквально воцарился в сердцах. Во-первых, на кону стояло долгое здоровое будущее, жаль терять десятилетия зрелой активности, которыми раньше наслаждались, допустим, с двадцати до пятидесяти, - теперь этот срок, как минимум, удвоился. А во-вторых, с отсутствием потомства, собственная смертность ощущалась особенно остро. Дети раньше как-то позволяли «сохраниться перед дверью», а теперь из неё тянуло бессмысленностью и холодом.
И потому любые упоминания о смерти считались дурным тоном. Её прекратили поэтизировать, готы умылись и переоделись в разноцветное, сказочки о вампирах предали забвению – слишком похожи на правду оказались выдумки об этих мёртвых, бесплодных и жадных существах. Безопасность стала важнейшей характеристикой любого продукта и процесса, будь то автомобиль или дом, путешествие или общение. Скорости снизились в пользу надёжности, красотой жертвовали ради неуязвимости. Подсознательные идеалы воплощали то ли черепахи, то ли роботы.
Кстати, о роботах: немного стесняясь, люди постепенно смирялись с тем, что дети могут быть…эээ… не совсем настоящими. Сначала это казалось почти извращением, но с тоской пришлось как-то бороться, и к концу
…и мать их Агафья
1
Флаер пожарной службы набрал высоту и сделал последний круг над пепелищем. Можно сказать, не напрасно сгоняли на вызов. Возгорание в тайге было зафиксировано со спутника, но к прилёту команды огонь потушили местные. Здесь, оказывается, кто-то обитал, хотя по всем данным людей в этих непролазных чащах не числилось. Но капитан Капылофф нисколько не жалел времени, потраченного на вызов: и «полётные» положены, и новую информацию раздобыл, а ещё впервые увидел жилой деревянный дом. Вроде не мудрено найти его посреди леса – из чего строить, если не из подручного материала, - но на Земле уже лет 50 пользовались только «живым бетоном», который позволял за считанные часы возвести удобный и надёжный модуль, способный, к тому же, самовосстанавливаться. Капитан искренне не понимал, зачем отказываться от преимуществ прогресса, если дерево способно вот так вспыхнуть и сгореть в одночасье. Правда, пострадал только сарай, а избу отстоял хозяин, сумрачный высокий мужик. Капылофф подивился, откуда, из каких глубин памяти выскочило это забытое слово – «мужик», ведь оно уже много лет как выпало из обихода, а натуралов неопределённого возраста обычно называли мэн. Но к этому неухоженному типу, бородатому, со шрамом через щёку, с широкой сухой спиной, не шло ничего другого. Чистовец, что с него взять.
В конце двадцать первого учёные по локоть залезли в человеческий геном и копались там с наслаждением. Казалось, будто перед ними электрическая схема со множеством проводков и массой неизвестных возможностей. Переключи красненький, и вспыхнут лампочки, перережь зелёный, и всё к чертям взорвётся. Как? почему? – неведомо. Но интересно до жути.
Анджей Зигманчик был не первым, кто обнаружил синенький проводок, ответственный за «устойчивость системы» - иммунитет. Но предыдущие попытки с ним поработать приводили к стремительному дисбалансу всех функций, и подопытный организм так или иначе уничтожал себя сам. И только этому парню удалось скомпенсировать отрицательные эффекты и перенастроить машинку так, чтобы она служила в разы дольше и не глючила. Ну, почти.
Никто толком не понял, как это было сделано, однако метод разработали, применили, и очень скоро человечество получило возможность избавиться от всех мыслимых болячек. И кто же от такого откажется? В кратчайшие сроки необходимым изменениям подверглось почти всё население Земли, кроме исчезающе малого числа упрямцев, которым какая-нибудь экзотическая вера не позволяла пользоваться благами цивилизации. И за следующий век они действительно почти исчезли, а в мире воцарилось здоровье, долголетие и средний возраст.
Ну да, люди старели очень медленно. Так медленно, что снижение рождаемости поначалу никого не напугало. На свете и без того полно народу, а перенаселённость давно была отчаянной проблемой. И потому тот факт, что теперь далеко не каждая женщина способна родить далеко не от каждого мужчины, никого особенно не шокировал. Поначалу.
Но постепенно в обществе возникло беспокойство - «а вдруг мы вымрем?!». Уже поговаривали, что Зигманчика следует вычеркнуть из Списка Благодетелей Человечества и занести в Список Врагов, будто он змей-искуситель, который обманом завлёк людей в западню. Это, конечно, несправедливо, лучше бы сами заранее подумали, ведь примитивная логика подсказывала, что если прежде процесс эволюции был нацелен на выживание вида и не слишком заботился об отдельных индивидуумах, то с перестановкой приоритетов ситуация обязана измениться.
Вторым после тревоги преобладающим чувством сделалась скука. Для множества людей дети были развлечением, объектом гордости, радостью, связующим звеном в браке, вкладом в будущее, реализацией собственных несбывшихся амбиций, - да мало ли чем взрослые нагружают малышей, помимо обыкновенной нехитрой любви. И теперь это бремя стало некому нести.
Правительства, конечно, не допускали окончательного уныния – кому охота командовать депрессивными народами. Поэтому СМИ усердно подбрасывало новые игрушки и новые фетиши – например, зрелую сексуальность и безопасность. Культ молодости давно изгнали со страниц глянца как огорчительный (точно так же, как полтора столетия назад объявили бойкот хрупким красавицам в пользу ординарных толстушек). Теперь в чести очаровательные морщинки, умудрённый взгляд, мягкое тело и неторопливые движения, а гладкую упругость и порывистость оставили мячикам.
Что касается безопасности, то, несмотря на удлинившуюся жизнь, страх смерти буквально воцарился в сердцах. Во-первых, на кону стояло долгое здоровое будущее, жаль терять десятилетия зрелой активности, которыми раньше наслаждались, допустим, с двадцати до пятидесяти, - теперь этот срок, как минимум, удвоился. А во-вторых, с отсутствием потомства, собственная смертность ощущалась особенно остро. Дети раньше как-то позволяли «сохраниться перед дверью», а теперь из неё тянуло бессмысленностью и холодом.
И потому любые упоминания о смерти считались дурным тоном. Её прекратили поэтизировать, готы умылись и переоделись в разноцветное, сказочки о вампирах предали забвению – слишком похожи на правду оказались выдумки об этих мёртвых, бесплодных и жадных существах. Безопасность стала важнейшей характеристикой любого продукта и процесса, будь то автомобиль или дом, путешествие или общение. Скорости снизились в пользу надёжности, красотой жертвовали ради неуязвимости. Подсознательные идеалы воплощали то ли черепахи, то ли роботы.
Кстати, о роботах: немного стесняясь, люди постепенно смирялись с тем, что дети могут быть…эээ… не совсем настоящими. Сначала это казалось почти извращением, но с тоской пришлось как-то бороться, и к концу
Показать ответы (5)
Скрыть ответы